 |
Паскаль
1623—1662
Последние дни великого ученого
Согласно современным медицинским исследованиям Паскаль страдал от сложного комплекса различных заболеваний — рака мозга, кишечного туберкулеза и хронического ревматизма. 17 августа головные боли Блеза Паскаля стали настолько невыносимыми, что он сам поросил собрать консилиум врачей. Они поставили прежний диагноз «мигрень, соединенную с парами воды», отменили минеральные воды и предписали ему пить молочную сыворотку. Блеза лечили лучшие врачи, причем все время вселяли ему уверенность, что его болезнь не опасна и он скоро выздоровеет. Но к этому времени он уже не верил врачам.
Ночью его тело начали сторясать сильные конвульсии, когда они прекратились, все посчитали Паскаля мертвым, но вскоре он ненадолго пришел в сознание и принял причастие, о чем просил уже несколько дней. Когда священник освятил умирающего причастием, Паскаль произнес свои последние слова: «Да не покинет меня Бог никогда!». А через сутки, после полуночи 19 августа 1662 года, оборвалось дыхание Блеза и перестало биться его сердце.
21 августа состоялись пышные похороны, вопреки воле Паскаля, который перед смертью просил родных похоронить его тихо и незаметно. На могилу Блеза, находившуюся за парижской приходской церковью Сен-Этьен-дю-Мон у часовни, легла черная мраморная плита с латинской эпитафией: «Здесь покоится Блез Паскаль, клермонец, счастливо закончивший жизнь после нескольких лет сурового уединения, в размышлениях о божественной благодати... Он пожелал из рвения к бедности и смирению, чтобы могила его не была особо почтенна и чтобы даже мертвым он был оставлен в неизвестности, как стремился оставаться в неизвестности при жизни. Но в этой части его завещания не мог ему уступить Флорен Перье, советник парламента, брачными узами связанный с его сестрою Жильбертой Паскаль, который сам возложил эту плиту, дабы обозначить могилу и в знак своего благоговения...».
Другая эпитафия приписывается связанному с Пор-Роялем канонику де Шамбургу:
«Муж, не знавший супруги,
В религии святой, добродетелью славный,
Ученостью знаменитый,
Умом острый...
Возлюбивший справедливость,
Правды защитник...
Портящих христианскую мораль жесточайший враг,
В ком риторы любят красноречие,
В ком писатели признают изящество,
В ком математики восхищаются глубиной,
В ком философы ищут мудрость,
В ком доктора восхваляют богослова,
В ком благочестивые почитают аскета,
Кем все восхищаются... Кого всем надлежит знать.
Сколь многое, прохожий, мы потеряли в Паскале,
Он был Людовиком Монтальтом.
Сказано достаточно, увы, подступают слезы.
Умолкаю...».
Через две недели после кончины Блеза Николя высказал: «Поистине можно сказать, что мы потеряли один из самых больших умов, которые когда-либо существовали. Я не вижу никого, с кем можно было бы его сравнить: Пико делла Мирандола и все эти люди, которыми восхищался свет, были глупцами возле него... Тот, о ком мы скорбим, был королем в королевстве умов...». Гюйгенс, сожалея о кончине Блеза, считал его уже давно умершим — с тех пор, как тот оставил науку... [an error occurred while processing this directive]
© Все права сохранены. Initeh.ru